А. Э. Петросян
На шумном собрании червей обсуждался вопрос об их месте в мироздании. Слово взял гладкий, лоснящийся ученый червяк в очках по прозвищу Мыслитель. Он славился не только глубокомыслием речей, но и способностью ухватить самое главное.
– Дарвин заблуждался, друзья, – с загадочной улыбкой произнес Мыслитель. – Ну с чего он взял, что мы как существа уступаем человеку? Мы не ломаем себе кости, как позвоночные. И нас не нужно лечить. Болезни – козни дьявола, но у него нет власти над нами. Мы сами себе доктора. И в одном только шаге от бога.
– Эко хватил! – заметил один из присутствующих, которого все звали Скептиком. – Ты еще скажи, что мы повелители вселенной, и сам бог у нас в услужении.
– А ты не ерничай, – спокойно возразил выступающий. – Лучше вспомни, что произошло с твоим другом Фениксом, когда его придавило острым камнем и разорвало на части? Разве он вопил от боли или истекал кровью, как какой-нибудь человечишка? Нет, он вернул себе недостающее и продолжил свой путь, как ни в чем не бывало. Ты когда-нибудь видел людей, гуляющих без головы? Не в смысле без мозгов – таких-то как раз сколько угодно. А в буквальном смысле – без головы из мяса и костей.
– Да где ж такое увидишь? – раздались возгласы отовсюду. – Разве что в горячечном бреду.
– И я о том же, – кивнул Мыслитель. – А у нас? Нет головы – не страшно. Отрастить – раз плюнуть. Вот и выходит, что мы гораздо совершеннее человека – высшие существа.
– А в чем-то еще мы превосходим человека? – не унимался Скептик.
– Тебе этого мало? – недовольно пробурчал Мыслитель. – Да даже если бы мы уступали ему во всем остальном, одного этого хватило бы для титула венца творения. Ибо это – главное.
– Человек тоже так считает? – хитро прищурился Скептик. – Может, для него главное – что-то другое?
– Какая тебе разница, что думает человек? – еле сдерживая презрение, возвестил Мыслитель. – Главное определяет главный. А кто не согласен, тот противится естеству.
– Но то же самое может сказать и человек, – выпалил Скептик, отчаянно пытаясь пробудить в оппоненте голос разума. – Он же утверждает, что властвует над природой.
– Не может, – отрезал Мыслитель. – Он даже себе не хозяин. Куда ему над чем-то властвовать…