А. Э. Петросян

Четыре поэта сидят вокруг стола, в центре которого красуется чаша, полная до краев сладким благоухающим вином.

Первый из них восклицает: «Вижу третьим глазом, как аромат этого вина парит в воздухе, подобно стаям птиц над зачарованным лесом».

Другой вторит ему: «Я слышу внутренним ухом, как эти таинственные птицы звонко поют. И голоса их завораживают меня, как флейта заклинателя – змею».

Третий закатывает глаза и, воздев к небу руки, произносит: «Я притрагиваюсь к этим птицам. Их крылья, словно дуновение ветра, пробегают по моим пальцам».

А четвертый встает и, подняв чашу, признается: «Увы, друзья. У меня все не так хорошо со зрением, слухом и осязанием, как у вас. Я не вижу аромата вина, не слышу его звуков и тем более не ощущаю крыльев. Ничего, кроме самого вина. И потому выпью его, чтобы оно взбодрило мои чувства и понесло меня в те блаженные дали, откуда вы так славно вещали». Поднеся чашу к губам, он выпивает вино до последней капли.

Остальные трое с раскрытыми ртами и ужасом в глазах смотрят на четвертого, с трудом подавляя в себе отнюдь не возвышенную зависть. Ничего удивительного – они увидели в нем настоящего поэта. Ибо стихи – это не восторженные фантазии витающего в эмпиреях мечтателя, а исповедь человека о том, что он вкусил и что теперь терзает его. В одном глотке вина больше поэтического смысла, чем в бесконечных аллегориях того, о чем не имеешь ясного понятия.