Предвестие тоталитаризма: В лабиринте сословных притязаний

Усиление гражданского общества и его дифференциация породили кризис абсолютизма. Буржуазия требовала непосредственного представительства в системе власти, а монарх не справлялся с функцией согласования интересов. В результате на передний план выдвинулось чиновничество, которое ограничило суверенитет монарха взяло на себя роль арбитра в отношениях между классами. Так конституционная монархия стала предвестником тоталитаризма, что получило теоретическое закрепление в гегелевской доктрине государственного устройства. Чиновничество оказалось не просто средоточием власти, но и носителем изрядно выхолощенной державной идеологии, паразитируя на раздробленности общества и противостоянии его частей. А всеохватывающий контроль за повседневной жизнью придал главную роль именно бюрократии. Тем самым, хотя внешние атрибуты оставались нетронутыми, произошла инверсия внутри чиновничьей иерархии – власть в ней начала смещаться от «верхов» к «столоначальникам». Таким образом, метаморфозы, которые претерпевало чиновничество, и чудесное преображение бюрократии не были чем-то случайным и произвольным, продуктом стечения обстоятельств или чьего-то злого умысла. Они вытекали из логики исторического развития, тех общественных устоев, на которых зиждились государства. А стало быть, невозможно изменить роль и место бюрократии в общественной жизни, не затрагивая самих ее основ.