В своей новой статье “ОТ ВЕЛИКОГО ДО СМЕШНОГО (Как и почему ординарный результат увенчивается как выдающийся вклад в науку)” я снова возвращаюсь к проблемам организации науки и ее развития.

Радикальные идеи и озарения, изначально недоступные большинству современных им ученых, остаются невостребованными в течение десятилетий, а иногда и столетий. Их отвергают не столько из-за расхождений с опытом или внутренней противоречивости, сколько ввиду того, что они не выглядят особо ценными в свете концептуального фона эпохи. Научное сообщество не ожидает их и потому плохо представляет себе, что с ними делать.

Нагляднее всего проявляется неспособность научного сознания по достоинству оценить масштаб открытия даже не тогда, когда отвергаются результаты, впоследствии признаваемые крупными прорывами в знании. Гораздо показательнее обратные случаи, когда в ранг принципиально важного, основополагающего результата возводится то, что на самом деле не имеет большого значения, а иногда и попросту лишено всякого смысла. Причем речь идет не о досадных промахах отдельных ученых, не сумевших разобраться в нем, а о единодушном убеждении всего научного сообщества, ни на йоту не сомневающегося в своем вердикте.

К числу наиболее ярких случаев тотального «помрачения» научного сознания относится многолетнее восхваление и поощрение исследований американского химика Теодора Ричардса, увенчанного всеми мыслимыми наградами, по уточнению атомных весов. Первые свидетельства того, что полученные им результаты в принципе не могли внести существенного вклада в прирост знания, появились еще до того, как ему была присуждена за них Нобелевская премия. С каждым годом число таких свидетельств росло, но награды продолжали сыпаться на него, как из рога изобилия. Зато, когда окончательно выяснилось, что за определенным «разумным» порогом «точные измерения» атомных весов совершенно бесплодны, Ричардс в одночасье превратился из научной глыбы в незначительную фигуру, в лучшем случае вскользь упоминаемую парой строк в общем ряду лиц, экспериментировавших с химическими элементами.

Как и почему такое происходит? – вот главный вопрос, на который отвечает настоящая работа. Она также показывает, что на самом деле подразумевается под значимостью при оценке научного результата по горячим следам, и насколько эта значимость отличается от реального масштаба, проявляющегося, когда открытие пропускается сквозь призму трансформировавшегося концептуального фона и разбирается с высоты более обширного знания и более глубокого понимания мира.